Опишу это старое дело не только потому, что оно было интересным по своей сути (заказные дела всегда интересны тем, что сколько ни бейся, доказать ничего не возможно), но и тем, что все-таки мне удалось спасти подзащитного от незаконного обвинения и осуждения.
            Б. обвинялся в том, что его предприятие незаконно приобрело участки лесного фонда в аренду, чем причинило крупный ущерб.
            Дело длилось полтора года.  На стадии следствия бесполезными были любые ходатайства, все разбивалось о поставленную некими лицами перед органами следствия цель - вернуть арендованные участки лесного фонда в состав свободных от аренды, чтобы эти некие лица могли присвоить лес себе.
            До возбуждения уголовного дела эти некие лица пытались повернуть ситуацию с помощью арбитражных разбирательств, которые также вела я, и когда там ничего не получилось - пошли на крайние меры- возбудили уголовное дело.
            Я не стану долго описывать все нюансы дела, скажу лишь, что итогом долгой и кропотливой работы стал полный развал дела в суде и прекращение уголовного дела за отсутствием состава преступления.
            Здесь я размещу главный свой текст по этому делу – ходатайство о прекращении, где мной проведен детальный анализ обвинения, и на основании которого судом было прекращено это позорное для органов, призванных охранять нашу безопасность, дело.

 

С. было предъявлено обвинение в совершении им преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 199.1 УК РФ, за не перечисление им, как генеральным директором ОАО « ***», в установленные законодательством РФ сроки,  налога на доходы физических лиц в сумме *** руб., что, исходя из примечания к ст. 199 УК РФ, явилось основанием для оценки размера деяния , как особо крупного.

Я приняла к своему производству дело уже на стадии судебного разбирательства.

К счастью, к моменту моего вступления в дело, в нем еще не было ничего испорчено - подзащитный не согласился на особый порядок рассмотрения дела (без исследования доказательств), не признал свою вину и т.д., хотя следствие активно его к этому склоняло.

В результате работы по делу мной был проведен детальный анализ предъявленного обвинения с точки зрения обоснованности расчета предъявленных сумм.

Поскольку речь шла о налогах, то потребовалось скрупулезное изучение методик расчета доли неуплаченных налогов, после чего удалось опровергнуть выводы следствия об особо крупном размере деяния и создать условия для переквалификации деяния на ч.1 ст. 199.1 УК РФ

Одновременно с этим предпринимались действия по затягиванию судебного процесса, с тем, чтобы прошел срок для привлечения к уголовной ответственности по ч.1 ст.199.1 УК РФ.

В ходе судебного разбирательства суд пришел к выводу, что квалификация деяния по ч. 2 ст. 199.1 УК РФ является необоснованной, переквалифицировал действия С., как на образующие состав преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 199.1 УК РФ, и прекратил производство по делу  в  связи с истечением сроков давности  уголовного преследования по ч. 1 ст. 199.1 УК РФ.

М. обвинялся в грабеже. Обстоятельства дела были абсолютно неблагоприятными для моего подзащитного: его вина была полностью доказана материалами дела, его характеристики были, мягко говоря, неоднозначными – работал он не всегда, имел на иждивении малолетнего ребенка, но его содержанием не озадачивался, вел разгульный образ жизни, в армии не служил, имел административные взыскания, серьезности положения не осознавал.

Зато серьезность положения осознавали его мать и жена.

Ситуация усугублялась позицией потерпевшего по делу – он горел желанием наказать обидчика и не шел на мирное разрешение дела.

Ко мне обратились уже на стадии передачи дела в суд.

Это дело относится к разряду дел, где адвокат необходим как посредник (теперь это называется медиатор), который сможет примирить конфликтующие стороны.

Могу сказать, что мне с успехом это удалось, хотя и стоило немалых душевных усилий.

В результате нескольких личных встреч с потерпевшим, мне удалось убедить его примириться с подсудимым.

Дело было прекращено в связи с примирением сторон.

Г. обвинялся в применении насилия в отношении представителя власти- участкового уполномоченного полиции.

Дело «перевертыш» имело «местечковый» характер, т.е. события происходили в небольшом населенном пункте, где все друг друга знают, участковый живет здесь же, все его боятся (не путать с «уважают»). На стадии следствия на свидетелей оказывалось такое давление, что они разве что в контактах с инопланетными цивилизациями не признавались.

«Перевертышами» я называю дела, где все встает с ног на голову – те, кто действительно совершил преступление вдруг становятся потерпевшими, а потерпевшие - преступниками.

Мой подзащитный, законопослушный гражданин, никогда не употреблявший алкоголь, водитель с 25 –летним стажем, стал инвалидом в результате пьяного дебоша, учиненного участковым уполномоченным.

Прикрывая совершенное преступление, коллеги участкового поспешили состряпать в отношении Г. дело, повернув все так, что это он напал на сотрудника полиции, находившегося при исполнении своих обязанностей.

Не стану описывать все перипетии следствия, длившегося более года, скажу только, что дело изобиловало подложными документами и свидетельскими показаниями, данными под давлением представителей следственных органов. Так называемый потерпевший, приходился каким-то свойственником высшим полицейским чинам, что обуславливало заранее прогнозируемый неблагоприятный исход дела для моего подзащитного.

Тем не менее, по делу была проведена огромная работа, мне удалось собрать доказательства, которые могли серьезно пошатнуть пирамиду лжи, выстроенную по этому делу.

Суд начал рассмотрение дела с допроса свидетелей обвинения, и первый же свидетель, на мои вопросы стал отвечать совсем не так, как было зафиксировано в протоколах допросов, проведенных на стадии следствия.

Этот же свидетель показал, что в ходе допроса он говорил то, что диктовал ему следователь, что было записано в протоколе, он не читал.

Представляю, что чувствовал суд, когда понимал, что на основании таких показаний свидетеля нужно возбуждать уголовные дела в отношении тех, кто вел следствие.

Дело ограничилось двумя заседаниями – первое то, о котором я написала выше, а второе было на следующий день…

На входе в суд ко мне подошел судебный пристав и пригласил пройти в кабинет к судье.

Судья, поздоровавшись и пригласив меня присесть, молча подвинул мне распечатанный текст статьи 25 УПК РФ (прекращение дела в связи с примирением с потерпевшим), и вопросительно посмотрел на меня.

Итогом стало прекращение уголовного дела в связи с примирением сторон, но при этом реально мой подзащитный никакой вред не возмещал и никаких действий для примирения не совершал.

Такое поведение суда стало для меня косвенным доказательством несправедливости предъявленного обвинения.

В отношении М. было возбуждено уголовное дело по заявлению его сожительницы (жили вместе долгое время, имели двух детей, но в браке не состояли), которая обвинила М. в изнасиловании и совершении действий сексуального характера).

Сразу оговорюсь, что такие дела теперь не редкость – женщины обиженные, неудовлетворенные, не получившие от своих мужчин того, на что они рассчитывали, используют такое обвинение, как способ мести.

Здесь было именно так. Совместная жизнь этих двоих была не безоблачной, у женщины было много обид на М., в том числе и за нежелание содержать ее так, как ей того хотелось (М. был довольно небедным человеком).

В ходе следствия следователи, что называется «повесили» на М.  еще одно изнасилование – по заявлению, которое лежало у них под сукном уже давно. Абсолютно незнакомая женщина обвиняла неизвестного мужчину в изнасиловании ее ночью на улице.

Понимая, что органам следствия совершенно безразлично, на кого списать это преступление, мы предприняли действия по дискредитации процедуры опознания ею моего подзащитного.

Тем не менее, обвинение было предъявлено по двум эпизодам – с сожительницей и неизвестной женщиной.

Только в суде удалось «отбить» эпизод с незнакомкой – когда ее стали допрашивать в суде, она отказалась от своих показаний против М., сказав, что она обозналась, и что он не похож на того, кто ее изнасиловал.

М. был осужден за изнасилование своей сожительницы.

В процессе работы по уголовному делу возникла необходимость оспорить постановление суда об ограничении срока ознакомления обвиняемого с материалами уголовного дела. Следователь обратился к суду с ходатайством об ограничении указанного срока, т.к. считал, что обвиняемый затягивает процесс ознакомления. Здесь важно знать, что ограничение срока на ознакомление с уголовным делом не допускается, обвиняемый вправе сколько угодно долго знакомиться с материалами, делать выписки, снимать копии, обращаться в процессе ознакомления к любому тому уголовного дела ( даже уже изученному).

Но закон допускает ограничение срока на ознакомление в случае, если обвиняемый и его защитник явно затягивают процесс ознакомления и только по судебному постановлению.

Следователи достаточно часто злоупотребляют этой нормой, т.к. понятие «явно затягивают» не раскрывается в законе и имеет исключительно оценочный субъективный характер.

В нашем случае, суд первой инстанции встал на сторону следствия, с чем мы, конечно же, не согласились и подали апелляционную жалобу.

Рассмотрев нашу жалобу, суд апелляционной инстанции счел ее доводы заслуживающими внимания и отменил постановление суда первой инстанции.

В настоящее время процедура ознакомления с материалами уголовного дела продолжается.